Встречное удовлетворение (consideration). В возможности положительного поведения владельца субъективного права для удовлетворения его интересов Право предоставляет конкретные возможности для удовлетворения

-- [ Страница 4 ] --

Роль права в самореализации личности проявляется, в частности: 1). в воздействии на сознание и формирование мировоззрения личности; 2). в закреплении правового положения личности и очерчивании границы свободной социальной активности, в том числе путем предоставления широких прав и свобод; 3). в установлении механизма защиты интересов личности; 4). в установлении рамок свободного поведения человека по принципу «разрешено все, что не запрещено законом», а также средств и методов, с помощью которых достигается удовлетворение личностью ее прав и свобод, разрешение разного рода конфликтов и споров; 5). в предоставлении личности возможности воздействовать на государственные органы; 6). в поддержании динамического равновесия между интересами личности и интересами общества; 7). в закреплении процедур проявления личностных инициатив; 8) в охране личности от самого государства, предотвращении вмешательства в личную жизнь (неприкосновенность личности).

Право регулирует три сферы взаимодействия в гражданском обществе: между индивидуальными субъектами – личностями (гражданское право); между коллективными субъектами – церковью, общественными объединениями и т.п. (конституционное, административное право); между индивидуальными и коллективными субъектами (например, трудовое, семейное право).

Автор рассматривает самореализацию личности как те или иные правовые возможности действовать так или иначе. Применительно к роли права в повышении социально-правовой активности личности, на наш взгляд, следует его анализировать с позиций различных типов правопонимания. Так, рассматривая право как систему общеобязательных норм, можно выявить юридические возможности, которые установлены и гарантированы государством. Например, речь идет о праве избирать и быть избранным, в случае нарушения защищаемого административным и уголовным законом (позитивистский подход). С точки зрения социологического подхода право понимается как социальный институт, предполагающий функциональное значение правовых норм, т.е. как они проводятся в жизнь. Гражданское общество – это сфера практической деятельности личностей по удовлетворению их повседневных интересов и потребностей, прав и свобод. Самореализация личности есть не что иное как те или иные юридические действия, т.е. определенный процесс по разрешению конкретной проблемы. И, наконец, право как мера равенства, свободы и справедливости (философское видение) ведет к тому, что право есть внешняя свобода, определяемая законодательством и проявляемая в тех или иных действиях личности. Что касается справедливости, то, по мнению американского ученого Дж. Роуза, существуют две ее разновидности: реальная и формальная. Если первая предполагает, что все социальные ценности должны быть равно распределены, то вторая – правление закона и выполнение допустимых ожиданий. И в этом случае реальная и формальная справедливость совпадают17. С точки зрения гражданского общества справедливость следует понимать как рациональность и обоснованность действующего законодательства и его соответствия социальным реалиям, так и точное следование закону всеми и каждым. Все вышеназванные подходы ведут к одному – гражданское общество – это общество равных правовых возможностей, т.е. возможностей пользоваться тем или иным благом.

Хотя в Конституции РФ18 и не упоминается о гражданском обществе, однако, практически все статьи гл. 1 и 2 закрепляют основные положения, характеризующие сущность гражданского общества и позволяющие разделить сферу действия гражданского общества и государства. В них говорится о правах и свободах личности, о признании человека и его естественных, неотъемлемых, неотчуждаемых прав и свобод высшей ценностью, о государственной защите прав и свобод, в том числе политических, а также проводится четкое различие между правами человека и правами гражданина. Кроме того, действующее конституционное законодательство практически всех стран, включая Россию, позволяет четко определить конституционные основы экономической, социальной, духовно-культурной и политической сфер функционирования гражданского общества19.

Автор диссертации анализирует особенности действующего законодательства, регулирующего деятельность институтов гражданского общества, отмечая, в частности, что оно касается широкого спектра деятельности демократических институтов и затрагивает разные интересы населения, а также налицо слабое информирование населения об основных их положениях, особенно на местах. Вместе с тем приходится констатировать, что основная идея, заложенная в российской Конституции – человек и его права как высшая ценность, – сегодня остается в достаточной мере фиктивной и труднодостижимой. Цель права в гражданском обществе – обеспечить социальную активность граждан, с одной стороны, путем предоставления им широких прав и свобод, а с другой – установления механизма защиты (в частности, судебной) интересов человека. И чем выше нормативно-регулятивная значимость права в реальных отношениях, тем с большей уверенностью можно утверждать, что общество действительно является свободным и открытым.

Для понимания роли права в гражданском обществе, в деле стимулирования активности личности необходимо иметь в виду, что право – это не только правовые предписания, но и комплекс психологических представлений и эмоций. Главное же, политико-правовая активность (равно как и иная) осуществляется не только при помощи права, но и в сфере действия права. И не менее важно то, что именно право признано утверждать и защищать в обществе достоинство человека. Право в гражданском обществе и мера свободы, и мера справедливости, и должное поведение, каким оно видится со стороны государства и общества, и конкретное поведение, проявляющееся в процессе реализации личностных субъективных прав и обязанностей. Регулируя общественные отношения, право проходит через сознание индивида, получает позитивную или негативную оценку с точки зрения ценности и необходимости конкретного правового предписания в интересах ли самой личности, ее семьи или общества и государства. В зависимости от этого личность реализует или не реализует свое субъективное право, вступая в конкретные правоотношения. В гражданском обществе основное предназначение права состоит не только в том, что право универсальный регулятор общественных отношений (это аксиома), но и инструмент, ведущий к согласованию интересов различных людей и социальных слоев, т.е. в известной мере единению и сотрудничеству.

Диссертант приходит к выводу, что право, предоставляя права и свободу выбора, делает процесс обретения человеком качества автономной личности необратимым. Право в известной степени служит тем фоном, на котором происходит повседневная жизнь индивида, ибо право влияет на социальную активность личности, на ее социализацию независимо от того стремится к этому сама личность или нет. Право носит объективный характер и его воздействие на общественные отношения преломляются через призму индивидуального и общественного сознания. Право всегда является формой выражения согласованных всеобщих интересов, что придает ему реальный характер, определяет ведущую роль среди всех нормативных регуляторов общественных отношений. Это позволяет праву обеспечить единство всей нормативно-регулятивной системы.

Говоря о личностном аспекте права, следует также подчеркнуть, что ценность права состоит в том, что оно выстраивает нормативный заслон не только против частного произвола, «но и против попыток принудительного осчастливливания и принудительного совершенствования людей. Право – принципиальная антитеза патернализма»20.

Таким образом, право в гражданском обществе выполняет функции: познавательно-воспитательную, т.е. подготовки новых поколений к восприятию правовых ценностей; регулятивно-стабилизирующую, смягчающую противоречия и иные социальные напряжения в обществе; интегративно-коммуникационную, объединяющую людей и направленную одновременно на обеспечение равенства возможностей при отсутствии фактического равенства (которое в любом обществе невозможно) и социализацию личности посредством информирования индивидов о социальных (политико-правовых) ценностях; контрольно-императивную, направленную на поддержание целесообразного и должного поведения индивидов и функционирования институтов гражданского общества путем осуществления внешнего (поощрение, ограничение, принуждение) и внутреннего контроля (ролевые ощущения, адаптация, социализация).

Вторая глава «Личность и гражданское общество » посвящена личности, которая в гражданском обществе заявляет о себе как о существе автономном и свободном, как творце материальных, духовных, политических и иных ценностей.

В первом параграфе «Личность – основная ценность гражданского общества » рассматривается место и роль личности в гражданском обществе, подчеркивается, что личность всегда выступает одновременно субъектом и объектом общественных отношений. От ее деятельности зависит «качество» общества и, наоборот, общество предполагает «качество» самой личности, ибо без нее невозможно существование общественного взаимодействия, тех или иных общественных институтов.

В отличие от природы, где действуют бессознательные силы, в гражданском обществе балом правит человек, индивид, обладатель частных интересов и потребностей, для удовлетворения которых он наделен способностью к сознательной деятельности, прагматическому решению экономических, политических и иных проблем совместно с другими людьми.

В современной науке личность рассматривается с различных позиций. Имеется свое видение личности и в юридической литературе. Вместе с тем можно выделить то общее, что содержится во всех определениях личности. Оно сводится к тому, что личность – интегральное понятие, включающее в себя характеристику человека как конкретного индивида со всей совокупностью его социальных качеств и отношений, образовавшихся в процессе его взаимодействия с другими индивидами. Человек в гражданском обществе существует как автономная личность, однако, наряду с индивидуальными особенностями, личность впитывает в себя черты субъективного и группового опыта.

Анализ основных вопросов данного параграфа позволил сделать следующие выводы:

1. Потребность личности в самореализации – естественное общечеловеческое качество личности – предполагает раскрытие разносторонних человеческих способностей в процессе социализации личности. Это достигается путем осознания человеком своей индивидуальности и в то же время определенной адаптации к окружающей действительности. И в зависимости от того, как личность усвоила «общественный опыт», насколько он соответствует ее жизненным интересам и установкам, как обеспечивается личная безопасность человека, происходит осознание личностью своей индивидуальной значимости, нужности. С поведенческой точки зрения – это свобода воли, проявление саморегуляции личности, что характеризует внутреннюю индивидуальность человека, его самореализацию в разных областях деятельности.

2. В гражданском обществе личность, обладая и реализовывая свою индивидуальность, проявляя свою волю, тем не менее всегда действует в определенных рамках, соответствующих требованиям гражданского общества, его ценностно-нормативным правилам (стандартам). Здесь огромную роль играют внутренние регуляторы, обладающие к тому же должной временной устойчивостью – нравы, обычаи, традиции, мораль и стереотипы поведения. Поведение человека во многом зависит и от той оценки, которая дается ему окружающими, тем или иным социальным институтом. Рассматривая личность как основу и главную ценность гражданского общества, необходимо подчеркнуть связь индивидуального с коллективным. С одной стороны. каждый человек индивидуален и воспринимает себя самостоятельной личностью, а с другой – общество рождает определенные ориентиры, требования, основанные на законах добра, красоты и т.п., находящие свое выражение в социальных, в том числе правовых, нормах.

3. Гражданское общество способствует свободной реализации личности и ее приоритету, что порождает и особый тип личности – индивида, для которого главным служит свобода «как равная свобода каждого (равная – в пределах определенного круга свободных)»21. Правовая социализация предполагает подчинение свободы и индивидуальности нормам права. В известной степени это вызывает унификацию поведения, следование соответствующим стереотипам. Но это только на первый взгляд. В действительности индивид всегда стремится, хотя и не всегда так получается, к формированию своего «Я», способного самостоятельно действовать и принимать решения, не нарушая при этом общепринятых правил поведения и в первую очередь норм права.

4. В гражданском обществе происходит постоянный и можно сказать непрерывный процесс одновременного обособления человека и в то же время взаимодействия и сплоченности людей в процессе их совместной жизнедеятельности. Общественные связи, в которые вступает личность, обладают повторяющимся характером. Для человека важно удовлетворение самых разнообразных интересов и потребностей, в том числе политических. Именно в этом случае преодолевается иждивенческое отношение личности к обществу и государству и вырабатывается установка на политическое участие. И человек не только становится «кузнецом своего счастья» в материальном, духовном и ином плане, но и не отделяет свой интерес от интереса общества.

Личность в гражданском обществе независимо от сферы приложения активности, способна к определению жизненного пространства своей деятельности, и одновременно, к созданию организационных форм, типа коммерческих организаций, общественных объединений. Это не означает, что все должны заниматься бизнесом или состоять членом партии или другого объединения. Правовая свобода является основой самоорганизации гражданского общества и определяет характер его взаимодействия с личностью. Речь идет о достаточно конкретных субъективных правах и юридических обязанностях, т.е. об общем равном правовом статусе индивида. Это дает основание личности для осознания своей индивидуальности и определения ее места в обществе.

Гражданским обществом может быть только такое общество, в котором личность обладает реальными, в том числе правовыми, гарантиями нормального своего существования, включая возможности участия в сфере политики. Иными словами, человек всегда и везде должен быть целью социально-политических процессов, происходящих в обществе и государстве и направленных в значительной мере на обеспечение его личной безопасности.

5.. Провозглашение в Конституции РФ (ст. 7) человека высшей ценностью как бы переводит это понятие из категории нравственной в юридическую плоскость и делает серьезную заявку на формирование гражданского общества в России. Признание человека, его прав и свобод высшей ценностью существенно меняет характер взаимодействия между личностью и государством. Это выражается в том, что «свобода» личности в государстве в соответствии с формулой «свобода – это право делать все, что дозволено государством», становится прошлым в отношении граждан. В то время как в отношении государственных органов и должностных лиц эта формула становится определяющей их правовую компетенцию. На смену приходит понимание, что «свобода человека – это право делать все, что не запрещено законом». Государство провозглашается инструментом обеспечения достойной жизни и защиты прав и свобод каждой личности, в то время как раньше благо государства было целью, ради которого трудился и действовал человек. Что же касается современной России, то это пока еще программное положение. Это признание четко ведет к разграничению гражданского общества и государства. Человеку предоставляется возможность проявлять и реализовывать свой индивидуальный интерес в самых различных сферах жизнедеятельности общества и государства, что является залогом личного успеха и двигателем общественного прогресса.

Особенность гражданского общества состоит также в том, что для него характерно равенство правовых возможностей, но отнюдь не фактическое равенство, т.е. равенство результатов, в том числе правовых. Свобода личности сама по себе не ведет к формированию гражданского общества. Свобода личности означает лишь возможность действовать в своих сугубо личных (частных) интересах, но при этом порождает и обязанность воздержаться от каких-либо действий, нарушающих интересы других лиц (пассивная форма поведения) и эти ограничения не являются ущемлением свободы.

Но главное, речь идет не о состоянии, получившим в научной литературе название «свобода от…», а о деятельном начале в поведении человека, нацеленном на активную реализацию своих прав и интересов в соответствии с юридической формулой «свобода для…» (оставляя в стороне внутреннее «состояние свободы»). Свобода – основа конституционного строя общества. И выражается эта свобода в том, что, будучи достаточно автономной по отношению к обществу и государству, личность обладает способностью взаимодействовать с другими людьми для достижения общих целей, в том числе подчинять свою волю требованиям, содержащимся в правовых предписаниях, ибо это сулит ту или иную для него выгоду.

Второй параграф « Понятие и содержание правовой свободы личности » раскрывает сущность правовой свободы, которая является основой самоорганизации гражданского общества и определяет характер его взаимодействия с личностью.

Понятие свободы значительно расширяет проявление самоопределения личности как в сфере индивидуальной (частной), так и общественной жизни, ибо невозможно отделить одно от другого – индивидуальное от коллективного. Достижение общественного блага, а, следовательно, и свободы в обществе достигается через свободу каждого его члена и наоборот.

Действительно, свобода – это когда «люди свободны в меру их равенства и равны в меру их свободы»22. Это означает, что объем правовой свободы, утверждался и утверждается по мере всеобщего признания принципа формального правового равенства (равенства в правах), ибо право есть «равное мерило» поведения. Постепенно в сознании и в реальной жизни происходило и происходит освобождение человека от личной зависимости. Однако, безусловно, ни раньше, ни сегодня невозможна «абсолютная» независимость одной личности от другой. Взять хотя бы отношения между работодателем и работником, руководителем и рядовым работником. Но, опять-таки, эта «несвобода» носит правовой характер, так как ее мера предусмотрена нормами права.

Доктрина отпадения встречного удовлетворения (failure of consideration) играет важную роль в классическом английском договорном праве и широко востребована в судебной практике. Она является исконным институтом прецедентного права и не имеет прямого аналога в континентальном праве, однако ее положения необходимо учитывать при составлении договоров с иностранным элементом, подчиненных праву Англии и Уэльса. Знание основных положений доктрины отпадения встречного удовлетворения позволяет также оценить возможные правовые риски, возникающие при рассмотрении споров по международным сделкам, регулируемым английским правом.

Предметом рассмотрения доктрины отпадения встречного удовлетворения являются дефекты договорных отношений, препятствующие получению выгод или исполнению обязательств сторонами договора. Особое место данная доктрина занимает в судебном процессе при определении основания нарушения, прекращения или ничтожности договора, а также при выборе судом конкретного средства судебной защиты для потерпевшей стороны. В связи с этим еще до подачи иска, в зависимости от конкретных обстоятельств нарушения договорных отношений, истцу следует определить, имело ли место отпадение встречного удовлетворения и в какой форме оно было выражено, чтобы правильно обосновать свои требования в суде.

В основе доктрины отпадения встречного удовлетворения лежит фундаментальный институт английского права - институт встречного удовлетворения (consideration). В судебной практике под встречным удовлетворением подразумевают некоторое право, благо или выгоду, получаемые одной стороной, или ограничение права, убыток, потери, а также ответственность, которые несет или принимает другая сторона (Currie vs. miza, 1875). Английское договорное право исходит из того, что по соглашению должник не принял бы на себя обязанность совершить определенные действия, если бы не получил за это от кредитора определенные блага. Таким образом, в основе института встречного удовлетворения лежит принцип quid pro quo, означающий, что встречное удовлетворение должно быть предоставлено должником в обмен на обещание кредитора, т.е. имеет место взаимность встречных обещаний сторон.

Для целей настоящей статьи важно отметить, что встречное удовлетворение является необходимым элементом простого договора (simple contract, parolе contract), т.е. любого договора, совершенного в устной или простой письменной форме. В отличие от договора за печатью (contract by deed, contract under seal), действительность которого определяется исключительно его формой и соответствующие закону условия которого не могут быть оспорены, принудительное исполнение простого договора невозможно, если стороны не предоставили друг другу встречного удовлетворения.

Для возможности исковой защиты прав из договора встречное удовлетворение должно быть надлежащим, действительным, т.е. отвечать определенным критериям:

Быть законным;
. вытекать из конкретного договора между сторонами;
. исходить от одной стороны по договору в пользу другой, т.е. соответствовать доктрине договорной связи (privity of contract), согласно которой взаимные права и обязанности по договору возникают только у его участников (подробнее доктрина договорной связи будет рассмотрена далее);
. иметь определенную ценность, необязательно эквивалентную ответному обещанию;
. не быть прошлым (past), т.е. совершенным до заключения договора.

Отпадение встречного удовлетворения (failure of consideration)

В английском праве не содержится закрепленного в статутах или судебных решениях четкого определения и толкования доктрины отпадения встречного удовлетворения. Как уже было отмечено, в ее основе лежит институт встречного удовлетворения. Приведем пример надлежащего условия о встречном удовлетворении: сторона А дает стороне Б обещание, которое имеет для нее (стороны Б) определенную ценность, в обмен на блага, получаемые от стороны Б, имеющие определенную ценность для стороны А. Иными словами, соблюдается условие возмездности договора.

Отпадение встречного удовлетворения демонстрирует следующая ситуация: сторона А дает стороне Б обещание в обмен на встречное обещание, которое сторона Б не выполняет. Об отпадении встречного удовлетворения также говорят, если встречное обещание стороны Б заключается в предоставлении стороне А определенного договором имущества, однако в ходе исполнения договора оказывается, что такое имущество не существует или не отвечает качественным и количественным характеристикам, установленным договором.

В широком смысле отпадение встречного удовлетворения понимается как основание для прекращения исполнения обязательств по договору, его расторжения или признания незаключенным (в зависимости от того, в какой форме выражено отпадение).

В то же время доказательство отпадения встречного удовлетворения в суде относится к разряду заявлений о фактах, опровергающих иск или обвинение (affirmative defense). Доказав обоснованность такого заявления в суде, сторона вправе отказаться от исполнения требований другой стороны даже в том случае, если они являются действительными и правомерными. Например, заявление ответчика о том, что неисполнение договора возникло вследствие отпадения встречного удовлетворения, причитавшегося ему со стороны истца, достаточно для отказа в удовлетворении судом требований истца о взыскании с ответчика убытков, понесенных истцом. В такой ситуации судом может быть применена реституция для восстановления положения сторон до прежнего (которое было до заключения договора).

Основные формы отпадения встречного удовлетворения

Традиционно английская судебная практика и правовая доктрина различают три основные формы отпадения встречного удовлетворения:

1) отсутствие встречного удовлетворения;
2) невыполнение договорных обязательств;
3) невозможность выполнения договора.

Некоторые английские правоведы не относят отсутствие встречного удовлетворения и невыполнение договорных обязательств к формам отпадения встречного удовлетворения, мотивируя это тем, что в первом случае договор считается незаключенным, а во втором встречное удовлетворение предоставляется, но с нарушениями договорных условий. При этом отпадение встречного удовлетворения рассматривается ими исключительно как основание для реституции в контексте одноименной доктрины и применяется только в том случае, если условия договора больше неприменимы или недостаточны для восстановления нарушенных прав потерпевшей стороны.

Отсутствие встречного удовлетворения (lack of consideration или failure ab initio)
Отсутствие встречного удовлетворения означает, что заключенный сторонами договор является ничтожным с момента заключения, т.е. изначально (void ab initio).

Встречное удовлетворение - это обязательное условие простого договора, и, если на момент его заключения оно отсутствует, считается, что договор не был заключен, следовательно, на стороны не распространяются договорные права и обязанности.

Надлежащее встречное удовлетворение может отсутствовать:

По причине ошибки стороны (mistake);
. вследствие обмана или принуждения (fraud and duress);
. если обещанное встречное удовлетворение противоречит закону.

В связи с ничтожностью такого договора стороны не обязаны исполнять обязательства, вытекающие из его условий, а если истец исполнил его часть, то он вправе обратиться в суд с требованием о возвращении в из начальное положение (реституции). В данном случае, поскольку договор изначально не существовал, пострадавшая сторона не должна доказывать неполучение встречных благ (отпадение встречного удовлетворения). Основанием для подачи иска будет служить причина, в силу которой договор считается незаключенным (ошибка, обман, принуждение или противозаконность соглашения).

Невыполнение договорных обязательств (failure of performance)
Невыполнение договорных обязательств имеет место, если договор заключен и им предусмотрено должное встречное удовлетворение, однако одна из сторон не совершает обещанных действий. В таком случае договор продолжает действовать, и потерпевшая сторона вправе применить установленные им штрафные санкции. В иске о нарушении договора истец может потребовать с ответчика компенсацию убытков. Реституционные средства защиты применяются только в исключительных случаях, если нарушение ответчика сопряжено с неправомерными действиями.

Невозможность завершения сделки (collapse of bargain)
Невозможность завершения сделки имеет место тогда, когда непредоставление стороной встречного удовлетворения приводит к невозможности продолжения исполнения договора другой стороной, которая частично или полностью выполнила свои договорные обещания. При этом договорный режим не позволяет восстановить права той стороны, чьи интересы были нарушены отпадением встречного удовлетворения. В данном случае речь идет о недолжном обогащении стороны, на- рушившей договор. Английская правовая доктрина исходит из следующего. Потерпевшая сторона не получила того, что рассчитывала получить. Если сделка завершена, т.е. исполнена полностью или частично потерпевшей стороной и при этом не исполнена другой стороной, к такой сделке могут быть применены правила о реституции.

Возможность применения реституции в качестве судебной защиты при отпадении встречного удовлетворения

В случае отпадения встречного удовлетворения и невозможности дальнейшего действия договора потерпевшая сторона может быть более заинтересована не в компенсации убытков, возникших из-за прекращения сделки, а в возврате тех благ, которые уже были переданы нарушившей стороне. В данном случае речь идет о праве стороны на иск в целях справедливого вознаграждения (quantum meruit), т.е. возврата потерпевшей стороны в то положение, в котором она находилась до заключения договора, - праве на реституцию. Такое требование может быть предъявлено потерпевшей стороной, добросовестно исполнявшей свои обязательства по договору, но прекратившей их исполнение вследствие неполучения встречного удовлетворения и поэтому считающей себя больше не связанной обязательствами по договору.

Отпадение встречного удовлетворения будет служить основанием для подачи такого иска. Для применения реституции необходимо, чтобы договор был действительным (не ничтожным) и исполненным (executed contract), т.е. вытекающее из него обязательство должно быть выполнено полностью или частично одной из сторон, а исполнение договора прекращено (contract ceased to be operative) вследствие полного или частичного отпадения встречного удовлетворения.

Полное или частичное отпадение встречного удовлетворения

Современная английская доктрина различает как полное отпадение встречного удовлетворения (total failure of consideration), так и частичное его отпадение (partial failure of consideration). Стоит отметить, что частичное отпадение встречного удовлетворения совсем недавно стало признаваться в качестве основания для применения реституции. До этого суды удовлетворяли иски quantum meruit, основанные на отпадении встречного удовлетворения, только в том случае, если оно полностью не было предоставлено ответчиком. При этом не принималось во внимание, что частичное предоставление встречного удовлетворения также может препятствовать получению в полном объеме того, на что истец рассчитывал, если бы договор был исполнен.

Полное отпадение встречного удовлетворения (total failure of consideration) означает, что обещание, в обмен на которое истец передал ответчику определенные блага, было исполнено ответчиком не полностью.

Необходимо обратить особое внимание на следующее. Полное отпадение встречного удовлетворения подразумевает, что истец не получил от ответчика никаких благ по сделке. Приведем пример: истец оплатил аренду помещения с условием, что ответчик до начала аренды произведет необходимый ремонт. Однако ответчик ремонт не производит, а истец начинает пользоваться арендуемым помещением. В этой ситуации считается, что истец получает определенные блага в виде права пользования помещением, и условие о полном отпадении встречного удовлетворения не выполняется.

Напротив, полное отпадение встречного удовлетворения будет иметь место в случае, если после заключения договора и осуществления предоплаты в счет арендной платы помещение уничтожено пожаром до момента вступления истца во владение арендуемым помещением.

Частичное отпадение встречного удовлетворения (partial failure of consideration) имеет место, когда истец, выполнив свое обещание, получает часть благ, которые по договору обязался предоставить ему ответчик. В такой ситуации истец вправе подать иск о реституции вследствие частичного отпадения встречного удовлетворения. Основной особенностью частичного отпадения встречного удовлетворения является то, что в случае реституционного требования со стороны истца ответчик имеет право на встречную реституцию в отношении полученных истцом благ.

Из правил о частичном отпадении встречного удовлетворения есть исключения, например, если истец получил блага, не соответствующие условиям сделки. Рассмотрим ситуацию: истец приобрел вещь и пользовался ею какое-то время, а потом обнаружилось, что вещь была краденой, и ее вернули законному собственнику. В этом случае имеет место полное отпадение встречного удовлетворения, так как истец не получил того блага, на которое рассчитывал, а именно законное право собственности на вещь.

Еще один пример исключительной ситуации - если предусмотрено исполнение договора частями. В этом случае принцип полного отпадения встречного удовлетворения может применяться к отдельным неисполненным частям договора. Так, если договором предусмотрена оплата тремя траншами, а оплачен только один, то в отношении оставшихся двух можно говорить о полном отпадении встречного удовлетворения.

При исполнении трансграничных контрактов международной купли-продажи (поставки) товаров с английскими контрагентами необходимо помнить о принципах полного или частичного отпадения встречного удовлетворения. Поскольку Великобритания не является участницей Венской конвенции 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров, то, если договором установлено применимое английское право, сторонам следует принимать во внимание возможность исковой защиты quantum meruit по отношению к каждой отдельной поставке товара или каждому траншу. Это особенно важно, когда компенсации убытков за частичное неисполнение недостаточно для защиты интересов стороны, добросовестно выполнившей свои обязательства по договору.

Доктрина договорной связи (privity of contract)

Доктрина договорной связи напрямую связана с доктриной встречного удовлетворения, которое должно предоставляться стороной в обмен на обещание другой стороны. Таким образом, обладать исковой силой может только требование стороны, предоставившей встречное удовлетворение.

Доктрина договорной связи предусматривает возникновение прав и обязанностей по договору только у его участников, т.е. именно между ними образуется договорная связь. Соответственно, выступать с иском в защиту своих требований могут лишь стороны договора. Данный принцип нашел отражение в судебной практике в деле Dunlop pneumatic tyre Co. Ltd. vs. Selfridge & Co. Ltd. (1915), где также было отмечено, что английскому праву неизвестно право третьих лиц на исковую защиту (jus quaesitum tertio). Основная проблема, связанная с применением доктрины договорной связи, заключается в отсутствии у третьего лица права требования компенсации убытков, причиненных ему неисполнением стороны по договору. В качестве примера можно привести следующую ситуацию.

Сторонами A и B заключен договор, согласно которому A обязуется выплатить определенную сумму в пользу третьей стороны C. В случае неисполнения стороной A своих обязательств сторона C не вправе предъявлять ей исковые требования. Такое право предоставляется только стороне B, даже если она не понесла никаких убытков.

Английскому праву известен ряд исключений из общего правила о договорной связи, которые позволяют стороне C обойти ограничения, установленные данной доктриной. По сути, это даже не исключения, а возможность применения других институтов английского права к взаимоотношениям сторон договора и третьим лицам, которые позволили бы защитить нарушенные права третьих лиц. К таким исключениям можно отнести:

Связанный договор (между третьим лицом и стороной договора). В случае, если между одной из сторон основного договора заключен отдельный договор с третьим лицом относительно того же предмета, что и основной договор;
. агентские отношения. Если одна из сторон по договору выступает в качестве агента третьего лица
(принципала), то либо агент, либо принципал (третье лицо) имеют право на судебную защиту из такого договора;
. институт доверительной собственности (траст). В случае квалификации отношений между третьим лицом и стороной по договору в качестве траста это третье лицо (бенефициар) наделяется правом требования исполнения такого договора. В данном случае доверительный собственник - сторона договора и не исполнившая своих обязательств другая сторона договора являются солидарными ответчиками по иску третьего лица (бенефициара);
. цессию прав или делегацию обязанностей. В случае цессии прав кредитора по договору в пользу третьего лица (цессионария) права цедента, вытекающие из договора, прекращаются, а третье лицо приобретает права требования. Соответственно, при делегации обязанностей должника, предусмотренных договором, третьему лицу, последнее должно исполнить их. В случае неисполнения третьим лицом делегированных ему обязательств кредитор вправе истребовать их исполнения первоначальным должником;
. ограничительные обязательства (restrictive covenants). Договоренности между продавцом земельного участка и собственниками соседних участков или ограничительные обязательства другого вида распространяются как на первого приобретателя участка, так и на всех последующих приобретателей;
. необоснованное обогащение. Как уже было отмечено, к моменту подачи иска из справедливого вознаграждения (quantum meruit) с требованием о применении правил реституции договор должен быть прекращен (ceased to be operative) вследствие отпадения встречного удовлетворения. Третье лицо может обратиться с иском о реституции к сторонам договора, так как право на иск quantum meruit определяется не договором и наличием договорной связи, а фактом необоснованного обогащения ответчика.

В 1999 г. доктрина договорной связи была законодательно ограничена Законом «О защите прав третьих лиц» (Contracts (Rights of third parties) act, 1999), согласно которому третье лицо, не являющееся стороной по договору, имеет право на судебную защиту своих требований в двух случаях:

1)если в договоре прямо указано на это право третьего лица;
2)когда, исходя из толкования договора, такое третье лицо получает определенные блага в результате его исполнения. В этом случае оно также может требовать исполнения договора в судебном порядке, но только еслидоговором не предусмотрено иное.

Данный закон вводит определенные послабления в доктрину договорной связи, однако не позволяет полностью исключить правило о распространении судебной защиты только на стороны договора ввиду диспозитивности его положений. Другими словами, даже если третье лицо может претендовать на определенную выгоду, согласно условиям договора, право третьего лица требовать исполнения этих условий может быть ограничено этим же договором.

На практике ограничения, установленные доктриной договорной связи, заставляют составителей трансграничных договоров, подчиненных английскому праву, детально прописывать в них права и обязанности третьих лиц. Зачастую получающие блага в результате исполнения договора или несущие определенные обязанности третьи лица указываются в качестве сторон договора для исключения возможных проблем с определением наличия договорной связи при исполнении оговоренных обязательств.

В возможности управомоченного потребовать установленного поведения от обязанных лиц для удовлетворения его законных интересов;

В возможности управомоченного попросить защиты у компетентных государственных органов в случае нарушения его прав. Речь прежде всего идет о принудительной реализации права участника правоотношения.

Юридическая обязанность субъекта, в отличие от субъективного права, заключается в необходимости согласовывать свое поведение с представленными к нему требованиями.

Юридически обязанное лицо, вероятно, действует не таким образом, как его побуждают собственные интересы, хотя оно должно считаться с предписаниями правовых норм, которые отражают и охраняют интересы других лиц. Право и обязанность в правоотношении являются важнейшими и необходимыми условиями нормального человеческого общения. В их правильном соотношении, при взаимосвязи и взаимозависимости различных интересов проявляется реальный облик правового общества и правового государства.

Юридическая обязанность является предусмотренной законодательством и гарантируемой государством необходимостью установленного поведения участника правовых отношений в интересах управомоченного субъекта. Если содержание субъективного права формирует мера разрешенного поведения, то содержание его обязанности – мера должного поведения в правоотношении. Обязанному лицу предписывают меру должного поведения в целях удовлетворения интересов управомоченного лица.

Две разновидности юридической обязанности выражаются:

В необходимости совершать активные положительные действия в пользу других участников правоотношений;

Необходимости воздержанности от поступков, запрещенных нормами права.

Реализация субъективных юридических прав и обязанностей предполагает их воздействие на фактическое поведение участников правоотношений, реализацию заложенной в них меры должного и дозволенного поведения в действующих общественных отношениях.

Объект правоотношения

Объект правоотношения – это то, на что непосредственно направлено действие правоотношения. Объектом правоотношений является действительное поведение его участников. Участники правоотношения строят свое поведение в соответствии с содержанием субъективного права и юридической обязанности.

Объектом правоотношений выступает поведение людей:

В имущественных правоотношениях объектом является такое поведение людей, которое направлено на удовлетворение определенных жизненных благ;

Объектом правоотношения, возникающего на основе заключения между двумя организациями договора о поставке продукции, считается деятельность этих организаций, которая выражается в поставке продукции одной организации другой;

Субъективные права, законные интересы и обязанности, без которых участники самостоятельно не произведут фактического осуществления правовых норм, претворяются в жизнь путём функционирования механизма правореализации. В данном случае нормы права воплощаются в поведении людей, специфика правила поведения предопределяет и специфику правореализующей материально-технической деятельности. Объективное право, субъективное право, правомочие – степени конкретизации права. Право в объективном смысле – это совокупность всех действующих правовых норм данного периода в данной стране; право же в субъективном смысле – это те конкретные правовые возможности, права, требования, притязания, законные интересы, а также обязанности, которые возникают на основе и в пределах этого законодательства на стороне участников юридических участников юридических отношений. Учитывая, что интерес может быть выражен в форме субъективных прав и законных интересов, мы с необходимостью рассматриваем их правовую реализацию как способ реализации фактических интересов субъектов, удовлетворения их потребностей и достижения поставленных целей.

Обычно субъективное право представляют в виде единства социального и юридического начал, где объективным моментом является социальное начало (как непосредственное выражение материальных отношений), а юридическое – субъективный момент, связанный с государственным признанием.

Известно также, что субъективное право, являясь элементом правоотношения, составляет его неотъемлемую часть, выражая правило поведения, обращённое к управомоченному субъекту. Сущность субъективного права заключается в том, что оно является средством распределения социальных благ и удовлетворения интересов и потребностей субъектов, одна важнейшая его особенность – свобода и самостоятельность соответствующих действий субъекта.

Предпочтительным представляется определение субъективного права через перечисление его наиболее существенных черт как обеспеченной законом меры возможного поведения, позволяющей субъекту (носителю данной возможности) вести себя определённым образом, требовать соответствующего поведения от других лиц, прибегать в случае необходимости к мерам государственного принуждения в целях удовлетворения личных интересов.

В данном аспекте представляется необходимым рассмотрение реализации субъективных прав.

Вот как представляет данную конструкцию Ф.Н.Фаткуллин. Общие правила, выраженные в норме права, трансформируясь в субъективное право, юридическую свободу, юридическую обязанность или в полномочия, вместе с велениями по поводу цели, субъектного состава и требуемых жизненных ситуаций воплощаются в общественных отношениях, регулируемых диспозициями правовых норм, а веления относительно средств юридического (государственного) обеспечения превращаются в меры юридических ответственности, восстановления, ничтожности, превенции или поощрения в общественных отношениях, упорядочиваемых их санкциями. И те, и другие отношения наполняются живым содержанием, когда их участники, сообразуя свое фактическое волеизъявление с имеющимися правами, свободами, обязанностями или полномочиями, совершают правомерное или даже специально поощряемое поведение. Реализуя своими действиями либо воздержанием от действия субъективное право, юридическую свободу, юридическую обязанность или полномочие, участник правоотношения тем самым способствует реализации нормы права, из которой они вытекают.

Если в объективном праве интересы закрепляются правотворческими органами и формулируются в достаточно абстрактном и типичном виде, то в субъективном праве речь идёт об отражении конкретных интересах конкретных субъектов, которые могут и не совпадать порой с общественными и государственными интересами. В целом же «общий интерес», закреплённый в объективном праве, «преломляется» через призму индивидуального или группового сознания и становится персонифицированным, принадлежащим конкретному участнику правоотношения.

Как уже отмечалось, субъекты вступают в общественные отношения, урегулированные нормами права, не для того, чтобы реализовать норму права, а для того, чтобы удовлетворить определённые интересы и потребности (экономические, духовные, социальные и др.). При этом интересы не обязательно должны быть материальными. Правовое значение может иметь и нематериальный интерес, вокруг которого строится правоотношение. Например, взаимные интересы коллекционера и музея в экспонировании предмета искусства. Реализация нормы права – не самоцель, а средство для достижения указанных целей.

Субъективные права и законные интересы – вот те две правовые категории, в которых наиболее отчётливо прослеживается отражение интереса, который, в свою очередь, и позволяет отделить частное право от публичного, поэтому небезосновательным будет отдельное рассмотрение данного аспекта правореализации.

Вполне уместным в данном контексте будет привести определение субъективного права, данное в XIX веке Йерингом, - право суть юридически защищённый интерес - которое содержит в себе субстанциональный момент – интересы лиц, и формальный – юридическая защищённость, хотя с этим определением согласны далеко не все юристы. Так Л.С. Явич согласен, что объективно интерес обусловлен потребностями людей (а в праве прежде всего выражены интересы), что во многих случаях для приобретения субъективного права и во всех случаях его реализации интерес субъекта играет первостепенную роль. Но, несмотря на это право нельзя отождествлять с интересом.Само право – объективное и субъективное – не является интересом. Интерес динамичен, право, особенно объективное, - статично. Поэтому законодательство лишь в принципе совпадает с интересами, которые подвергались изменениям быстрее, чем на это может реагировать правовая система. В какой мере интересы общества и отдельной личности соотносятся друг с другом, зависит в немалой степени от характера и этапа развития общества. С.С.Алексеев также считает, что субъективное право находится в глубоком единстве с интересами. Управомоченному лицу предоставляется мера дозволенного поведения для удовлетворения его интересов. Но при этом, считает он, интерес не входит в содержание субъективного права, хотя момент интереса необходим для самого существования этого права. Обязанное же лицо строит своё поведение не в своих интересах, а в интересах носителя субъективного права.

Данную позицию разделяли и продолжают разделять другие учёные: одним из аргументом исключения интереса из содержания субъективного права как явления до- и внеправового является то, что при его утрате последовала бы и утрата самого субъективного права. Однако юридическая практика свидетельствует об обратном: так утрата интереса к объекту собственности не влечёт прекращения права собственности, бремя по её содержанию до перехода права собственности к другим лицам. Таким образом, интерес не входит в содержание субъективного права, а является предпосылкой опосредующего его удовлетворение субъективного права, и поэтому не может служить составным элементом этого права. Хотя в литературе встречаются и другие мнения, согласно которым интерес следует рассматривать в качестве сущностного момента субъективного права, однако они не достаточно аргументированы.

Думается, что субъективные права и законные интересы, которыми наделяются участники общественных отношений, вполне можно оценивать с точки зрения частной либо публичной природы. Это касается прав и интересов, поддающихся юридической регламентации вообще и гражданско-правовому регулированию в частности.

При характеристике основных признаков субъективного права по мнению одних авторов (А.В.Венедиктов, О.С.Иоффе, Ю.К.Толстой и др.) интерес входит в само содержание права; другие учёные (С.С.Алексеев, А.В.Власова и др.) полагают, что интерес существует за пределами субъективного права, являясь предпосылкой этого права, его цель, для достижения которой управомоченный совершает те или иные действия. Если учесть, что под содержанием любого явления следует понимать совокупность его свойств и элементов, то невольно напрашивается вывод о том, что интерес выступает и как предпосылка, и как элемент содержания субъективного права.

Как верно заметил А.И.Экимов, «не уяснив связи между субъективными правами и интересами, трудно понять и подлинную социальную роль субъективного права». Интерес не только в значительной степени определяет социальное (экономическое, политическое, имущественное и т.п.) содержание субъективного права (а в известной мере и правоотношения в целом), но, как показывает практика реализации права, существенно влияет на способы и формы защиты субъективного права со стороны как государственных, так и негосударственных организаций.

Под реализацией субъективных прав граждан следует понимать совокупность различных правомерных действий, определённый процесс, в результате которого граждане, обладающие конкретным субъективным правом, получают реальные, различные по своему характеру желаемые результаты (блага, социальные ценности, удовлетворение разнообразных интересов), которые стоят за этим субъективным правом. Эта реализация замыкает весь процесс правового регулирования, связанного с конкретными правами, свободами и обязанностями граждан. Можно с полным основанием сказать, что права и свободы, закреплённые в действующем законодательстве, живут и практически действуют именно в процессе их реализации. Причём, как справедливо отмечает В.В.Копейчиков, под реализацией понимается не только закрепление за гражданином того или иного субъективного права, но прежде всего его материализация, действительное и полное достижение данным лицом той основной и сопутствующей целей, получение тех благ и ценностей, удовлетворение интересов, которые как бы запрограммированы данным субъективным правом, составляют основу его содержания. Юридическим результатом реализации субъективного права является правовое отношение.

Человек всегда нуждался и будет нуждаться в свободе собственного поведения, которая должна присутствовать всегда в той или иной мере. Это качество присуще человеку по его природе, и он всегда будет стремиться отстоять это поле собственной инициативы. Однако не менее важно и то, чтобы свобода одного человека на подавляла такой же объём свободы другого человека. Оформлением частной инициативы в области реализации частных интересов, которая не должна выходить за границы дозволенного условиями человеческого общежития поведения, являются частноправовые нормы.

Очевидно, что при такой постановке проблемы становятся важными не только формальные правоположения, но и все те условия, влияющие на реализацию права, которые были рассмотрены в предыдущем параграфе. Естественно, что на процесс реализации оказывают влияние и уровень правовой культуры лица, реализующего своё право, и степень его правовой активности, и ряд иных личных качеств. Кроме того, огромное значение имеет создание государством и обществом благоприятных экономических, политико-организационных, правовых, психологических условий, способствующих росту активности граждан в реализации своих прав. Только при этом условии каждый член общества может полностью реализовать свои субъективные права и законные интересы.

В частности, реализация субъективного права требует проявления инициативы в реализации соответствующих норм права (например в сфере частного права это совершение сделки, расторжение трудового договора). В подобных случаях поведение субъекта является основанием возникновения, изменения, прекращения правоотношения, потому что соответствующие права не могут быть реализованы без проявления такой инициативы.

Тем не менее, необходимо отметить, что понятия «реализация норм права» и «реализация субъективных прав», а также социально-правовые явления, которые за ними стоят, отличаются друг от друга. Достаточно указать на то, что реализация субъективных прав связана не со всеми, а лишь с одним видом правовых норм, а именно – с управомочивающими. Последние, в отличие от обязывающих и запрещающих норм, предоставляют субъекту прав, свобод и законных интересов возможность свободного выбора способов их реализации. Гражданин, обладающий определёнными субъективными правами, сам решает, когда, каким именно из предусмотренных правом способом он будет реализовать своё субъективное право, и надо ли его реализовывать вообще. Что же касается обязывающих и запрещающих правовых норм, то граждане должны точно и полностью выполнять установления императивных норм в части как совершения предписываемых действий (обязывающие нормы), так и воздержания от запрещённых действий (запрещающие нормы).

Кроме того, реализация субъективного права гражданина не всегда связана с осуществлением одной нормы права. Некоторые субъективные права регулируются целой системой правовых норм, которые вступают в действие на отдельных стадиях процесса (реализации). Такое положение существует, например, при реализации права распорядится своим имуществом на случай смерти путём составления завещания: для осуществления данного права зачастую бывает необходимо воспользоваться правомочиями, выраженными в различных нормах главы 62 ГК.

Рассматривая особенности реализации субъективных прав, В.В.Копейчиков считает, что важное значение имеет ответ на вопрос: идёт ли речь о субъективном праве, которое уже материализовано, или о процессе достижения указанной стадии материализации. Между обеими ситуациями много общего, но есть и особенности, которые необходимо учитывать. В случае, когда материализация субъективного права уже осуществлена, и гражданин, обладая, например, определённой собственностью, использует её, удовлетворяя тем самым свои нужды, реализация субъективного права данным гражданином с точки зрения его взаимоотношений с внешней средой связана с устранением тех негативных условий, которые мешают дальнейшей эффективной практической реализации уже материализованного субъективного права. Если же материализация субъективного права на практике ещё не осуществлена, процесс его реализации заключается в совершении гражданином и его контрагентами действий, обеспечивающих создание условий, при которых субъективное право может быть фактически материализовано.

Процесс материализации субъективного права, фактической реализации того притязания, которое в нём заложено, во многом зависит от природы того или иного субъективного права, а также от отношения к нему других граждан и должностных лиц.

Материализация субъективных прав (а зачастую и законных интересов) находит своё выражение в регулятивных пра­вовых средствах, которые непосредственно используются субъектами в их практической деятельности по претворению в жизнь правовых тре­бований и возможностей. Обособляясь в отраслях правах, правовых институтах, комплексных правовых образованиях, а в плоскости прак­тического действия права - соответствующих индивидуальных уста­новлениях и формах, закрепляющих порядок осуществления субъективных прав и обязанностей, конкретизирующих меры возможного и должного пове­дения (гражданско-правовые договоры, внедоговорные обязательства и средства их исполне­ния, трудовые соглашения и др.), регулятивные средства устанавливают спо­собы и порядок осуществления права, обеспечивают надлежащую правореализующую деятельность субъектов.

Особенно важное значение для реализации норм частного права имеют договоры, которые, с одной стороны, являются основаниями возникновения различных правоотношений, а с другой – выступают в качестве регуляторов общественных отношений. Субъекты, находящиеся в автономном положении по отношению друг к другу и заключающие разного рода договоры, сделки, регулируют не только собственное поведение, но и устанавливают в рамках закона взаимные права и обязанности. При совершении так называемых односторонних актов порождаются определённые обязанности других лиц и органов. Всё это позволяет сказать, что в этих случаях происходит индивидуально-правовое регулирование общественных отношений. Субъекты такого регулирования определяют условия, порядок осуществления диспозиций определённых норм права. В диспозиции подобных правовых норм законодатель сам предоставляет возможность сторонам урегулировать свои отношения по договорённости.

Гражданско-правовой договор, являясь правовой формой опосредования экономических связей, никакого отношения к государству как субъекту публичного права не имеет. Очевидно, что в договоре, который выступает формой разграничения или согласования противоречивых интересов двух или более субъектов, формально свободная воля и интересы одного субъекта по отношению к другому должны находится в экономической, а не в административной зависимости.

Соотношение между частными интересами, которые опосредует договор, это дело частных интересов. Но договорное право не устраняет полностью государство, ему отводится иная роль – не определение границы свободы в договорном праве, а охрана определённой самими субъектами меры свободы, создание условий для реализации закреплённого в договоре субъективного права, защиты и гарантии в экономических отношениях.

Функционирование механизма реализации права в процессе практического осуществления субъективных гражданских прав отличается значительным своеобразием. Использование право­вых средств в реализации права всегда имеет «материальное» продол­жение, в конечном счете, включает вещественные элементы, воплоща­ется в волевой деятельности субъектов, т. е. зависит от человеческого фактора.

Деятельность людей по реализации субъективных прав и законных интересов практически всегда осуществляется в форме использования. Для их реализации необходимо, чтобы управомоченный субъект пожелал совершить определённые действия (бездействия), «воспринял» на себя содержание нормы права, а затем уже реализовал это преобразование из объективного в субъективное право. Так определённая группа правовых норм до реализации проходит ступень конкретизации в субъективном праве. Так, обладая свободой заключения договора, одного этого обладания для возникновения правоотношения не достаточно. Необходимо ещё и волеизъявление субъекта, которое выразилось бы в совершении фактических и одновременно юридически значимых действий, направленных на возникновение, изменение, прекращение правоотношений.

Однако нельзя на основании этого отождествлять реализацию норм частного права только путём использования. Она осуществляется и посредством иных форм реализации. Субъективные права без корреспондирующих обязанностей существовать не могут. Развитие субъективных прав граждан необходимо предполагает обеспечение их реализации поведением юридически обязанных лиц и гарантируется принудительной силой государства, в случае их неадекватного по отношению к управомоченному лицу поведения. Соблюдение запретов, исполнение обязанностей, применение правовых предписаний – это одновременно и способы обеспечения использования субъективных прав в полной мере и надлежащим образом, которые применяются и в частном праве в том числе. В частности, это относится и к применению права: путём правоприменительных актов обеспечивается возможность осуществления гражданами своих субъективных прав и законных интересов, отражённых в нормах права. Например, в случае, когда обязанные лица не исполняют правомерных требований управомоченного лица, уклоняясь от уплаты алиментов (которые, кстати, в соответствии со ст.99 СК РФ можно уплачивать, реализовав в форме использования своё право на заключение алиментного соглашения), либо возникают иные обстоятельства, требующие охраны и защиты субъективных интересов, т.е. реализация возможностей, заложенных в норме права, в том числе и в норме частного права, силами и средствами управомоченных лиц становится затруднительной или невозможной без вмешательства властных органов, легальное принуждение путём осуществления правоприменительного действия и вынесения правоприменительного акта становится необходимым условием для полного воплощения в жизнь положений, установленных нормой права.

Правоприменительная деятельность как бы «вклинивается» в механизм реализации, права, если возникают препятствия в реализации субъектив­ных прав, законных интересов, добровольно не исполняются юридические обязанности либо исполняются с дефектами, неправильным использованием правовых средств. Устраняя эти препятствия, правоприменение доводит до конца процесс реализации права на завершающей стадии правового регули­рования. Оно обязательно и необходимо во всех случаях применения мер государственного принуждения.

Но взаимосоответствующие права и обязанности не обязательно возникают только в правоотношениях. Например, право собственности как субъективное право гражданина существует до и вне возможных правоотношений по поводу имущества, что не исключает широкого круга обязанностей других лиц, которые делают возможным существование и реализацию субъективного права собственника.

Неоднозначным является вопрос о том, можно ли рассматривать в качестве правореализации неиспользование участниками общественных отношений определенных прав. Ю.С.Решетов полагает, что такими поступками не реализуются правовые нормы. Во-первых, реализация нормы права, очерчивающей соответствующее право, происходит тогда, когда последнее используется соответствующим носителем. Если же лицо не использовало право даже по собственной воле, правовая норма не реализуется. Во-вторых, нельзя говорить и о том, что в таких случаях лицо реализует право на неиспользование права. Законодательство не закрепляет права на неиспользование права или свободы. В-третьих, таким поступкам не даётся правовая оценка, закон не предусматривает каких-либо юридических последствий. Поэтому неиспользование права по мнению, Ю.С.Решетова, нельзя оценивать в качестве правомерного или противоправного поступка.

Действительно, для большинства случаев данная точка зрения является совершенно справедливой, но в то же время следует учитывать те изменения, которые произошли в различных сферах общественной жизни и нашли отражение в ныне действующем законодательстве. Особенно характерны такие изменения для гражданского законодательства. Так в ст.9 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им права. Это означает, что все вопросы, связанные с использованием субъективных прав, включая объем и способы их реализации, а также с отказом от субъективных прав, передачей их другим лицам и т.п., решаются управомоченным лицом по его собственному усмотрению. В науке гражданского права под осуществлением права понимают поведение лица, соответствующее содержанию принадлежащего ему права, т.е. совершение определенных действий или воздержание от них. Проявлением свободы поведения (следовательно, и правореализации) является широкое усмотрение лица при выборе варианта своего поведения в пределах, предусмотренных гражданским правом. В п.2 ст.9 ГК РФ закреплено общее положение о том, что отказ граждан и юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав не влечет прекращения этих прав, за исключением случаев, предусмотренных законом. Следовательно, можно сделать вывод, что в ряде случаев реализация норм частного права может осуществляться и путём такого способа правомерного поведения, как воздержание от использования своего права.

Помимо изложенных аргументов, можно добавить следующее: воздержание от использования субъективных прав – это тоже волеизъявление по поводу распоряжения/нераспоряжения своим правом, возможность которого закрепляется в целом ряде правовых норм. Например, в ст.28 Конституции РФ, как и в основных законах большинства демократических государств закреплено право граждан исповедовать любую религию или [право ] не исповедывать никакой . То есть, воздерживаясь от вероисповедания, гражданин также реализует предоставленное ему право. То же можно сказать и о свободе совести, свободе мысли и т.п. В сфере гражданского права можно выделить положения, которые связаны с принципам свободы договора (п.п.4, 5 ст.421 ГК), когда субъекты могут устанавливать или не устанавливать определённые условия по своему усмотрению, и в случае пассивного поведения (неустановления условий, правил), они также реализуют свои субъективные права: например, стороны не закрепили альтернативную подсудность в арбитражной оговорке, возможность которой предусмотрена по закону, не установили особых условий договора. Обычно такие способы реализации в самом законе сопровождаются формулировками «если стороны не установили иного…», «…определяются по соглашению сторон» и прочими. При этом юридическая природа такого рода бездействий не вызывает сомнений, поскольку влечёт за собой правовые последствия в виде применения положений диспозитивной нормой (с содержанием которой стороны фактически согласились, не изменив её условиями договора), обычаев и обыкновений и т.д. Также можно привести по этому поводу пример из сферы корпоративного права: если акционеры воздерживаются от голосования, присутствуя на общем собрании, то, следовательно, не набирается необходимое число голосов и решение считается не принятым. В данных случаях бездействие является правореализующим правомерным поведением, само по себе юридически значимым, влекущим правовые последствия.

В.В. СУБОЧЕВ, кандидат юридических наук, завкафедрой государственно-правовых дисциплин Пятигорского государственного технологического университета И.Г. СЕРДЮКОВА, замдекана юридического факультета Пятигорского государственного технологического университета Важнейшим приоритетом международно-правовой политики России, способствующим повышению авторитета и полноправия нашей страны в международных отношениях, выступает обеспечение прав и законных интересов человека. Представляющий наиболее важные общесоциальные ценности, этот актуальный ориентир относится к общим приоритетам, т. е. единым для всех разновидностей правовой политики, в том числе международно-правовой. Этот ориентир необходимо отнести к постоянным приоритетам, сохраняющим актуальность вне зависимости от обстоятельств в любой промежуток времени.

Данная статья была скопирована с сайта https://www.сайт

В.В. СУБОЧЕВ,

кандидат юридических наук, завкафедрой государственно-правовых дисциплин Пятигорского государственного технологического университета

И.Г. СЕРДЮКОВА,

замдекана юридического факультета Пятигорского государственного технологического университета

Важнейшим приоритетом международно-правовой политики России, способствующим повышению авторитета и полноправия нашей страны в международных отношениях, выступает обеспечение прав и законных интересов человека. Представляющий наиболее важные общесоциальные ценности, этот актуальный ориентир относится к общим приоритетам, т. е. единым для всех разновидностей правовой политики, в том числе международно-правовой. Этот ориентир необходимо отнести к постоянным приоритетам, сохраняющим актуальность вне зависимости от обстоятельств в любой промежуток времени.

Право, выполняя регулятивную функцию, воздействует на поведение людей, реализуя стимулирующий и ограничивающий потенциал нормативных предписаний. Правовые стимулы и ограничения сказываются на интересах субъектов правоотношений. Результативность правового регулирования, в свою очередь, напрямую зависит от интереса, поскольку чем адекватнее правовые нормы (чем ближе они интересам участников правоотношений), тем выше эффективность правового воздействия.

Интерес как таковой может иметь две формы своего опосредования в признаваемых государством формах, гарантирующих его удовлетворение и способ реализации, - субъективные права и законные интересы. Причем законные интересы выступают не только словосочетанием, определяющим наличие у субъекта правоотношений определенных интересов, которые не противоречат законодательству, иначе фраза «законные интересы выступают формой выражения интересов» выглядела бы неграмотно построенной. Законные интересы представляют собой особое правовое средство, выражающее не только сами интересы граждан, но и степень их опосредования в установленной, гарантированной законом форме, претендующую на определенную степень защиты.

Субъективные права и законные интересы имеют следующие общие черты:

· предполагают удовлетворение собственных интересов субъекта. Они выступают своеобразным способом их реализации, имея при этом единую цель - удовлетворять интересы и потребности, не противоречащие общегосударственным. Субъективные права и законные интересы - две формы правового опосредования социальных интересов и их охраны - фокусируют в себе сочетание личных и общественных интересов;

· имеют диспозитивный характер и находятся в сфере дозволенного. Их осуществление является правомерным поведением и связывается с такой формой реализации права, как использование;

· являются действенным способом управления и влияния на общественные процессы, правоотношения между разнообразными субъектами. Наделяя одних лиц правами (а значит, других - конкретными обязанностями) либо содействуя реализации существующих законных интересов, механизм правового регулирования достигает поставленной цели, влияя на совокупность социальных связей;

· опираются на закон. Объективно существующее право не может содержать в себе противоправных элементов, желаний;

· опосредуют практически все сферы жизни общества. И если существуют какие-либо аспекты, которые не нашли своего отражения в субъективных правах, в эту сферу проникают законные интересы;

· дополняют друг друга и зависят друг от друга. Законные интересы во многом производны от существующих прав, субъективные же права либо порождаются «типизацией» законных интересов, либо способствуют их надлежащей и эффективной реализации, будучи основой их воплощения в жизнь;

· пользуются признанием и защитой со стороны государства. Степень защищенности прав и законных интересов различна, однако субъективное право и законные интересы являются неотъемлемой составляющей правового статуса личности.

Основное различие субъективных прав и законных интересов заключается в том, что они представляют собой, как это было весьма точно замечено А.В. Малько, различные правовые дозволенности. «Первые представляют из себя сложную дозволенность, возведенную законодателем в ранг правовой возможности. Субъективное право есть дозволенность высшей категории и по сути дела ценится уже не столько своей дозволенностью, сколько возможностью, причем обязательно юридической. Благодаря этому субъективные права как юридические возможности обеспечиваются конкретной юридической необходимостью (обязанностью) других лиц.

Если же правовая дозволенность не имеет либо не нуждается в юридически необходимом поведении других лиц как определенного правового средства своего обеспечения, то данная дозволенность является простой и не возводится законодателем в особую правовую возможность».

Существуют и другие отличия законных интересов от субъективных прав, в частности:

· законный интерес не закрепляется нормой права, но, в отличие от субъективного права, соответствует ей. Норма права может охранять и закреплять существование самих законных интересов в целом, но не каждый законный интерес в отдельности. Отсюда и разная степень гарантированности этих институтов;

· если субъективное право носит индивидуально-определенный характер (известны носитель права, контрагент, все основные атрибуты поведения - его мера, вид, объем, пределы во времени и пространстве и т. п.), то законный интерес, не будучи в основном отраженным в законодательстве, не предусмотрен конкретными правовыми предписаниями;

· и субъективное право, и законный интерес - пути удовлетворения интересов субъектов правоотношений. Однако эти способы обладания желаемым благом находятся в качественно различных плоскостях: первый - более гарантированный, второй - более распространенный; первому корреспондирует юридически обеспеченная возможность, на стороне второго - лишь незапрещенность и совокупность определенных факторов и обстоятельств, способствующих вероятной защите последних;

· оба являются способами, формами своей реализации.

Реализация интересов, признанных государ-ством существенными, а также закрепленных в виде субъективных прав, зависит от желания и намерений субъекта правоотношений, его знания своих прав и обязанностей. Здесь происходит как бы сотрудничество государства и субъекта правоотношения на почве беспрепятственной реализации предоставленных человеку прав.

Законные интересы обладают «доказательственной» формой реализации, когда для воплощения последних субъекту правоотношений необходимо, во-первых, обосновать правомерность и законность своих интересов и выдвигаемых в соответствии с ними требований, а во-вторых, суметь найти защиту, которая способна исходить от компетентных органов в случае признания ими значимости и правомерности выдвигаемых субъектом притязаний, и воспользоваться ею.

Недостаточное знание законов и невысокий уровень правовой культуры зачастую не позволяют отличить законные интересы от субъективных прав. Субъекты правоотношений в зависимости от обстоятельств склонны видеть в конкретной ситуации вместо своих законных интересов субъективные права и необоснованно их отстаивать, ссылаясь на «не соответствующий» случаю нормативный акт. Ситуация может быть и обратной, когда субъективными правами пользуются не в полной мере, думая, что существующий интерес не зафиксирован в законодательстве.

Необходимость обеспечения прав и законных интересов человека находит отражение не только в конституционных положениях, но и в обязательных для России международных соглашениях, что свидетельствует об их первостепенном значении. Так, согласно Конституции РФ признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и Конституцией РФ (ч. 1 ст. 17). Человек, его права и свободы провозглашаются высшей ценностью (ст. 2). В соответствии с международными договорами России каждому гарантируется международно-правовая защита его прав и свобод путем предоставления права обращаться в межгосударственные органы, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ч. 3 ст. 46).

Среди межгосударственных органов, осуществляющих правозащитные функции, следует выделить Комитет ООН по правам человека и другие конвенционные органы ООН, Европейский суд по правам человека. Заключая международные соглашения, государство добровольно отказывается от части своих суверенных прав в сфере регулирования прав человека и передает их международным органам, которые таким образом наделяются полномочиями «вмешиваться» в его внутренние дела, что находит подтверждение в ст. 79 Конституции РФ. Вместе с тем должно соблюдаться условие, при котором подобное участие не может противоречить основам конституционного строя России и иметь своим следствием ограничение прав и свобод человека и гражданина.

Все большую поддержку и обоснование среди ученых-юристов находит формирующаяся в настоящее время модель «уступки части государственного суверенитета в целях оптимального осуществления прав человека». Так, В.А. Карташкин отмечает неизбежность ограничения суверенитета государств и сужения границ их внутренней юрисдикции; в современном мире эта неизбежность сочетается с добровольным установлением пределов таких ограничений самими государствами. В.С. Нерсесянц, также позитивно оценивая сложившуюся тенденцию, предлагает трактовать ее не как ограничение государственного суверенитета в пользу надгосударственных структур, но как одну из адекватных и надлежащих форм осуществления ими своих правомочий (с соблюдением требований принципа формального равенства государств как субъектов международного права) в рамках правовой концепции государственного суверенитета.

Проведение государством эффективной международно-правовой политики возможно при сохранении его независимости, однако в нашем случае речь идет о делегировании международным структурам на добровольной основе определенной части суверенитета в целях

оптимального обеспечения прав и законных интересов человека как наиболее важных общечеловеческих ценностей. Будучи прерогативой конкретного государства, международно-правовая политика в сфере прав человека способна полноценно осуществляться, находя опору в принципах и нормах основополагающих международно-правовых соглашений, не только содержащих рекомендации государствам, но и возлагающих на них конкретные юридические обязательства по обеспечению и защите прав человека. Так, принцип всеобщего уважения прав человека, впервые провозглашенный в Уставе ООН 1945 года, на универсальном уровне обязал государства соблюдать основные права и свободы. В развитие положений Устава ООН были приняты Всеобщая декларация прав человека 1948 года, международные пакты о гражданских и политических правах 1966 года и об экономических, социальных и культурных правах 1966 года. В них защита прав человека отнесена к числу основополагающих принципов международного права, что заставило государства «не только уважать и соблюдать права человека, но и стремиться к эффективности признания и соблюдения последних, заботиться об утверждении эффективных и перспективных средств защиты, стремиться развивать права человека, осознавать их универсальность».

Наряду с универсальными соглашениями в области обеспечения и защиты прав человека особую значимость обрели международно-правовые документы, принятые государствами на региональном уровне. Среди них Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 года. Ратифицировав этот документ в 1998 году, Россия тем самым признала юрисдикцию Европейского суда по правам человека, осуществляющего контрольную деятельность по защите прав человека и гражданина, и обязательный характер его решений.

Среди важнейших актов «самоограничения» государственной власти особую роль играют не только конституция, но и международно-правовые соглашения, выработанные при активном взаимодействии различных государств. Последние самостоятельно устанавливают пределы ограничений, относя к сфере международно-правового регулирования конкретные вопросы внутригосударственных отношений. Обеспечение прав человека представляет собой сферу, в наибольшей степени подверженную влиянию надгосударственных начал и одновременно служащую залогом сохранения государственного суверенитета. Именно права человека выступают точкой пересечения национальных интересов государств с интересами международного сообщества. Только сильное, эффективное государство способно защитить незыблемые права и свободы своих граждан. В то же время государство, отстаивающее демократические ценности, гарантирующее права человека, обеспечивает международному сообществу устойчивое мирное развитие.

Обеспечение и защита прав и законных интересов человека должны базироваться на гармонично согласованных и взаимозависимых трех уровнях - национальном, региональном и универсальном. Государство как основной субъект международно-правовой политики выступает проводником не только собственных интересов, но и интересов своих граждан, которые должны максимально учитываться.

Ярко выраженные интересы российских граждан заключаются в следующем:

· в наиболее полной реализации их прав и свобод, зафиксированных как в Конституции РФ, так и в международных соглашениях, признанных обязательными для России;

· в динамичном повышении качества, уровня и продолжительности жизни;

· в создании надежного механизма обеспечения и защиты прав и свобод человека, в том числе посредством обращения в межгосударственные органы.

Обеспечение этих интересов представляет собой одну из наиболее актуальных задач международно-правовой политики России, направленных на создание национальной системы гарантий, дополняющейся комплексом универсальных и региональных международно-правовых гарантий.

Права человека представляют собой планетарную ценность, поэтому подлежат оценке и защите в соответствии с теми стандартами, принципами, нормами, которые выработаны мировым сообществом. Обеспечение и защита прав и законных интересов человека на универсальном уровне осуществляются посредством выработанных государствами международно-правовых мер, заключающихся в рассмотрении международными контрольными органами докладов государств о выполнении взятых на себя обязательств, осуществлении защиты прав человека международными должностными лицами, рассмотрении жалоб, петиций, обращений отдельных лиц, групп на нарушения их прав и др.

Обязанность представления докладов возникает у государства, если оно является участником международного соглашения, в котором эта обязанность получила закрепление. Так, Россия как участник международных пактов о гражданских и политических правах и об экономических, социальных и культурных правах обязана представлять доклады о принятых ею мерах по претворению в жизнь гарантируемых этими международными актами правомочий субъектов. Если для осуществления гражданских и политических прав достаточно воздерживаться от вмешательства государства в сферу личной свободы и создавать условия участия граждан в политической жизни, то для того, чтобы гарантировать провозглашенные экономические и социальные права, необходимо вести всестороннюю организационную и хозяйственную деятельность, создавать соответствующие социальные программы. Главная цель представления докладов заключается в уяснении степени осуществления прав человека согласно заключенному договору, т. е. в определении положительной динамики, достигнутой на этом пути. Государство-участник пакта выбирает такие меры, способствующие обеспечению взятых на себя обязательств, которые согласуются с его ресурсами в конкретный промежуток времени. Несмотря на обязательный характер положений пакта, его реализация в полном объеме ставится в зависимость от потенциала государства, его возможностей.

Функции контроля за соблюдением международных договоров выполняют конвенционные органы ООН (комитеты по правам человека, по ликвидации расовой дискриминации, против пыток и др.), рассматривающие доклады государств о ходе выполнения взятых на себя международных обязательств, а также межгосударственные и индивидуальные жалобы. Полномочия комитетов не предполагают каких-либо принудительных мер в отношении

государств; комитеты выносят только общие либо конкретные рекомендации.

В настоящее время контрольная деятельность далека от совершенства и «созданная ООН система контрольных органов в области прав человека исключительно громоздка, наблюдается дублирование и параллелизм в ее работе, рассмотрение многочисленных вопросов повестки дня из года в год переносится на последующие сессии. Эти органы работают в основном от сессии к сессии и не способны принимать экстренные меры в условиях крупных кризисов. Поэтому за последние годы в ООН и региональных организациях широко обсуждаются вопросы расширения полномочий международных универсальных и региональных органов».

Цель контрольного механизма состоит не в принуждении или применении санкций к государствам за невыполнение взятых на себя обязательств, а в контроле над претворением в жизнь положений международных соглашений. Так, «одна из основных задач органов контроля - оказывать путем принятия соответствующих решений и рекомендаций содействие и помощь государствам в выполнении ими международных обязательств».

Международное право изначально носит согласительный характер. Однако в силу диспозитивных начал сложившегося правового регулирования некоторые государства не выполняют принятые на себя международные обязательства по обеспечению и защите прав человека, пренебрегают рекомендациями конвенционных органов. В то же время достаточно трудно гарантировать, что расширение полномочий универсальных органов не приведет к еще большим злоупотреблениям, но уже под прикрытием обладающего «надгосударственной» властью контрольного механизма.

В числе международно-правовых мер обеспечения обязательств по правам человека необходимо отметить осуществление их защиты международными должностными лицами. Подобная функция возложена на Верховного комиссара ООН по делам беженцев и Верховного комиссара ООН по правам человека.

В 1992 году Россия, присоединившись к Конвенции о статусе беженцев 1951 года и Протоколу к ней, взяла на себя обязательство содействовать Управлению Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) в выполнении функций по контролю за применением положений Конвенции о статусе беженцев и Протокола к ней. В этих целях Россия обязана представлять УВКБ ООН запрашиваемую информацию, касающуюся положения беженцев, а также вступившие в силу законы, постановления и другие акты о беженцах. В соответствии с Соглашением между Правительством РФ и Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев 1992 года на территории России открыто представительство УВКБ ООН, определены условия его сотрудничества с Правительством РФ, а также возможности эффективного осуществления функций по предоставлению международной защиты и гуманитарной помощи беженцам.

Рассмотрение международными органами жалоб, петиций и обращений представляет собой еще одну выработанную государствами международно-правовую меру защиты прав и законных интересов человека на универсальном уровне. Право на петицию возникает в случаях, когда государство, гражданин которого изъявил желание подать петицию, берет на себя международное обязательство признать компетенцию соответствующего международного органа, полномочного ее рассмотреть.

Реализация закрепленного в Конституции РФ права граждан России на обращение в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека требует соблюдения конституционных положений об исчерпанности внутригосударственных средств правовой защиты и наличия соответствующего международного договора, ратифицированного Россией. Эти условия наряду с другими в совокупности составляют условия приемлемости, необходимые для принятия к рассмотрению международной организацией индивидуальных сообщений граждан. Единственная международная инстанция, полномочная рассматривать индивидуальные жалобы без каких бы то ни было условий, - Комиссия ООН по правам человека. Она принимает письма в соответствии с так называемой процедурой 1503, согласно которой любое лицо или группа лиц могут обратиться с жалобой в ООН, даже если их случай не предусмотрен договором.

Возможность отдельного лица подать жалобу в ООН в связи с нарушением права, находящегося под защитой договора ООН, предусматривают три международных документа - Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 года, Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 года и Международный пакт о гражданских и политических правах.

Россия лишь в 1991 году признала юрисдикцию органов ООН по защите прав и свобод человека путем присоединения к Факультативному протоколу к Международному пакту о гражданских и политических правах, регламентирующему личные обращения в Комитет ООН по правам человека. Комитет уполномочен принимать сообщения (петиции) от отдельных лиц, свидетельствующие о нарушении их прав, зафиксированных в пакте. Рассмотрение индивидуальных петиций в соответствии с Факультативным протоколом проходит две основных стадии: 1) определение приемлемости сообщения и 2) разработку соображений Комитета по существу. После рассмотрения всех представленных материалов Комитет направляет свои соображения соответствующему государству и заинтересованному лицу.

К сожалению, какие-либо обязательства по выполнению подобных рекомендаций со стороны суверенных государств отсутствуют, поскольку петиции отдельных лиц в международные несудебные органы, как правило, не связаны с принятием юридически обязательных решений. У Комитета ООН по правам человека нет возможности заставить то или иное правительство изменить проводимую им политику, он полномочен лишь включить свое мнение в ежегодный открытый доклад Генеральной Ассамблеи ООН, что также является мерой содействия защите прав граждан. Убеждение - единственный имеющийся в распоряжении ООН метод, способствующий прогрессу в области прав человека, вследствие чего все процедуры по защите прав и свобод человека направлены на то, чтобы сконцентрировать на правительстве соответствующего государства всю его силу.

Наряду со сложившейся системой универсального сотрудничества в области прав человека в рамках ООН подобная деятельность осуществляется на основе региональных соглашений, которые также содержат механизм рассмотрения индивидуальных жалоб. Региональное сотрудничество дополняет различные формы и методы универсального сотрудничества, а в некоторых отношениях - эффективнее защищает основные права и свободы человека. Так, вступая в Совет Европы, новые государства не только присоединяются к Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, но и вносят в свое законодательство необходимые изменения, вытекающие из прецедентного права, создаваемого решениями Европейского суда по правам человека.

Значение Конвенции о защите прав человека и основных свобод состоит не столько в закреплении прав и свобод, сколько в механизме рассмотрения индивидуальных и групповых жалоб. По сути, этот механизм наднациональный: его решения, в отличие от рекомендаций конвенционных органов ООН, обязательны для государств-участников. Граждане России имеют возможность выбора разнообразных процедур и организаций в рамках Совета Европы, куда следует обращаться в случае нарушения их прав и свобод.

Успешное решение проблемы гарантий прав человека невозможно без эффективно действующего национального механизма их обеспечения и защиты. Это означает, что заботу о правах человека не следует полностью делегировать международным организациям, поскольку отсутствие эффективной внутригосударственной защиты является серьезным препятствием на пути всестороннего обеспечения интересов личности. Вместе с тем включение европейских стандартов по правам человека в российскую правовую систему повышает степень ответственности государства, а национально-правовой механизм существенно дополняется международным.

Конституция РФ закрепила практически весь комплекс прав и свобод человека, содержащийся во Всеобщей декларации прав человека и в пактах о правах человека, и восприняла их естественный характер. К сожалению, признание нашей страной основных принципов и стандартов мирового сообщества в гуманитарной сфере и конституционное провозглашение прав и свобод высшей ценностью автоматически не решило проблем, касающихся их эффективного осуществления.

Формально в России созданы все необходимые предпосылки для обеспечения и защиты прав и свобод человека. Действуют Конституция РФ и законы, функционируют судебная система, законодательные органы и исполнительная власть, осуществляет свою деятельность Уполномоченный по правам человека в РФ, создан Совет по содействию развитию гражданского общества и правам человека. Однако ситуация, сложившаяся в сфере обеспечения прав и законных интересов человека, остается достаточно сложной, что актуализирует замечания о том, что Россия «далека от обеспеченности прав человека минимальными стандартами, по наличию которых сегодня судят об удовлетворительном состоянии дел с правами человека», «значительно отстает от развитых демократических государств в совершенствовании механизма правовой защиты конституционных прав и свобод граждан», в результате чего «приходится констатировать низкую эффективность правовой защиты личности в масштабе российского общества и отсутствие системного подхода в этом важном деле».

Правовая политика России восприимчива к идее прав человека как к собственному конституционно предписанному приоритету. Тем не менее «разворот правовой жизни, а одновременно с ней и жизни социальной, экономической, политической по оси прав человека требует особой целевой активности со стороны государства в направлении создания адекватной, гармоничной инфраструктуры, что является условием того, что права человека не столько завершенная глава, сколько еще не начатая страница». Конечно, результативность в проведении правовой политики в сфере защиты прав и свобод человека возможна при условии систематической, стабильной деятельности законодательной и судебной систем, государственных, муниципальных, правоохранительных органов, общественных объединений3. Развитие складывающегося в России механизма защиты прав человека во многом зависит от внутреннего желания власти работать для человека и ориентироваться на партнерство с ним.

Сегодня необходима обусловленная законодательством, принципами естественного права, правовой культурой, сознанием, потребностями и интересами активная позиция самой личности. Между тем правовая культура страны требует качественных изменений в отношении уважения к личности со стороны государства.

Необходимость социальной направленности государства нашла отражение не только в Конституции РФ, но и в важнейших международно-правовых документах (ст. 25 Всеобщей декларации прав человека, ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, Европейской социальной хартии 1996 года и др.). Нормы международно-правовых соглашений «регулируют не соблюдение прав в национальных государствах, а, будучи зафиксированы в конституционных положениях, создают вектор такого соблюдения». Права человека в итоге обеспечиваются конституционными гарантиями.

Пока трудно утверждать о достаточном обеспечении каждого человека социальными гарантиями, но новейшее государственное строительство свидетельствует о позитивных переменах. Появляются национальные проекты, направленные на улучшение здоровья населения, поддержку материнства и детства, обеспечение доступности жилья для граждан России.

Полная реализация личностью конституционных прав и свобод во многом может стать следствием активной политики России в этой области, направленной на усиление единства конституционно-правовых и международно-правовых гарантий и их оптимальное взаимодействие. Ведь именно права и свободы, их содержание соединяют в единую ценностную нить общий процесс реформирования российского общества, государства и правовую политику как действенный, продуктивный способ осуществления позитивных преобразований.

Библиография

1 Подробнее об этом см.: Субочев В.В. Законные интересы в механизме правового регулирования. - М., 2007.

2 См.: Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. - М., 2000. С. 141.

3 Малько А.В. Законные интересы советских граждан: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - Саратов, 1985. С. 70-71.

4 Шугуров М.В. Международно-правовая политика в области прав человека: основные направления и приоритеты // Философская и правовая мысль. 2004. Вып. 7/8. С. 74.

5 См.: Карташкин В.А. Международная защита прав человека и процессы глобализации // Права человека и процессы глобализации современного мира / Отв. ред. Е.А. Лукашева. - М., 2005. С. 291.

6 См.: Нерсесянц В.С. Процессы универсализации права и государства в глобализирующемся мире // Гос-во и право. 2005. № 5. С. 46.

7 Шугуров М.В. Международно-правовая политика в области прав человека... С. 45.

8 См.: Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина (теоретико-правовое исследование): Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. - Саратов, 1997. С. 4.

9 Карташкин В.А. Права человека и развитие межгосударственных отношений в XXI в. // Права человека: итоги века, тенденции, перспективы / Отв. ред. Е.А. Лукашева. - М., 2002. С. 194-195.

10 Там же. С. 192.

11 См.: Глотов С.А. Конституционно-правовые проблемы сотрудничества России и Совета Европы в области прав человека. - Саратов, 1999. С. 144-268.

12 Шугуров М.В. Права человека, российская правовая политика и международное сотрудничество // Философская и правовая мысль. 2003. Вып. 5. С. 40.

13 Лебедев В.А. Конституционно-правовая охрана и защита прав и свобод человека и гражданина в России (теория и практика современности). - М., 2005. С. 245.

14 Рыбаков О.Ю. Личность. Права и свободы. Правовая политика. - М., 2004. С. 4.

15 Шугуров М.В. Права человека, российская правовая политика и международное сотрудничество. С. 33.

16 См.: Рыбаков О.Ю. Указ. соч. С. 4.

17 См. там же. С. 5.

18 Шугуров М.В. Международно-правовая политика в области прав человека... С. 77.

19 См.: Рыбаков О.Ю. Указ. соч. С. 5.

Поделитесь статьей с коллегами: